Что можно увидеть в вологодской глубинке? Северную Атлантиду... (Часть 1)

Часть 1. Филиппо-Ирапский монастырь. Интеллигенция, как известно, неровно дышит, когда речь идет о бедственном положении какого-либо памятника или сооружения культурно-исторического значения. Другое дело, что чаще всего все эти стенания не идут дальше вздохов и полувздохов на предмет собственного бессилия и грустных песен на берегу реки под аккомпанемент комариного писка о том, что Россия катится не туда, что все в ней продано и куплено, а у самих денег нет, не было и никогда не будет. Но есть и другие примеры.

Прокатиться по «золотому кольцу Андоги» с посещением Филиппо-Ирапского монастыря, как главного пункта экскурсионной программы, пригласила нас Валентина Александровна Неробова, доцент кафедры менеджмента Череповецкого государственного университета. Валентина известна в городе и области не только как классный преподаватель, но, прежде всего, как энтузиаст возрождения своей малой родины — Андогских сел и ее главного духовного центра — Красноборской Сято-Троицкой Филиппо-Ирапской пустыни, что находится возле поселка Зеленый Берег, «открывающего» ворота в Андогские села.

Андогские села, в свою очередь, — это «куст» из пяти десятков деревень, расположенных в Кадуйском районе Вологодской области. Это малолюдная местность, где, куда не глянь, — сплошные, покрытые зеленью — летом и снегом — зимой, поля и перелески, как изумрудами, усыпанные небольшими лесками. Тяжелая поступь цивилизации остановилась здесь где-то на подступах к району, сохранив в этих краях почти без изменений первозданную северную красоту.

Сказано — сделано. Берем в наши «денщики» одного из студентов, наличие «железного коня» у которого вполне совпало с нашими желаниями и с его академическими интересами в вузе, и начинаем свое путешествие длиной примерно в 200−250 километров. Со «свистом» пролетев поселок энергетиков — Кадуй, где, в силу молодости, никаких исторических достопримечательностей пока не успели создать, пересекаем мост через реку Суда и выезжаем на дорогу, ведущую в села. Впереди бесконечный асфальт, уходящий в небо. Вокруг — вековые ели обильно припушенные снегом. И — ни одной души вокруг.

Проехав двадцать километров, наконец-то видим, как справа, начинают появляться башенки и серо-белые, сложенные из кирпича стены монастыря. Это обитель Филиппа Ирапского (в миру — Феофила), одного из самых известных в этом районе области святого, по числу которых Вологодчина может смело претендовать на одно из первых мест в России. Монастырь, пожалуй, стоит на одном из самых красивейших мест в Андоге: справа находится небольшая возвышенность, где находятся уцелевшие постройки монастыря, а внизу, слева — излучина реки Андога, берущей свои воды из многочисленных андогских болот, резко меняющая в этом месте свое русло. Филипп основал здесь монастырь примерно в 1517 году. Как раз на эти годы приходится активизация монашеской жизни на Севере Руси, где к этому времени сложилась своя собственная старческая традиция — традиция нестяжательства, ярким представителем которой и был Филипп, как и многие монахи того времени стремившийся к высшим подвигам. В поисках свершений, по благословению старцев, он и удалился из Комельской обители, где и получил постриг, в Белозерскую округу.

Здешние места хранят одну из самых известных и драматичных легенд из жизни Филиппа Ирапского. Пользуясь покровительством одного из князей Шелешпанских, выделившего ему небольшой кусочек земли между ручьями, имеющими название Большой и Малый Ирап, преподобный соорудил здесь часовенку во Имя Пресвятой Троицы и построил келью для скромной жизни. Однако другой из братьев, видимо возмутившись, что божьему человеку достался слишком «жирный кусок», предложил ему незамедлительно покинуть обжитое место. Легенда гласит, что конь князя, испугавшись внезапной грозы, в страхе бросился через ручей и сбросил неудачливого седока прямо на камень. Тогда другой Шелешпанский, увидев ситуацию в ином ракурсе, сразу после похорон предложил иноку денег в качестве моральной компенсации. Старец отказался, но попросил увеличить количество земли для ведения богоугодной деятельности. Так между ручьями Большой и Малый Ирап, в излучине реки Андоги, и возник Филиппо-Ирапский монастырь. Великолепный, но несколько запущенный и побитый временем и пожарами ансамбль, возвышается над всей близлежащей местностью.

Мы фотографируемся на фоне памятного камня, гласящего о том, как бесславно кончил свою жизнь один из братьев Шелешпанских. Внутри монастыря кипит кое-какая активность. Постройки разрушенного монастыря принадлежат сейчас подворью Череповецкого Воскресенского собора, который никаких восстановительных работ здесь не ведет, и не собирается. Зато небольшой, но удобный участок под хозяйственные и иные нужды получил «ключник» монастыря Виталий Тонков, оставленный здесь для присмотра того, что еще не украли и не унесли. Мы видим, как из ворот монастыря, на телеге с запряженной лошадью, выезжает сам Виталий и его многочисленное семейство. Их путь лежит в сторону центра Андогских сел — поселка Никольского, где Виталий только заканчивает строительство родового гнезда.

Сам Виталий уроженец Череповца, работавший на территории монастыря в качестве главного психиатра, когда здесь располагался психоневрологический диспансер, где постоянно жили больше сотни больных людей. В 1993 году психоневрологический диспансер закрыли, а монастырь, наверное, пережил самые страшные времена, со времен, когда в этой местности бродили полчища поляков и шведов, буквально уничтожавших все встречаемое на их пути. Местные жители, два поколения которых обслуживало лечебницу, рассказывают, что привыкшие к спокойной размеренной жизни больные люди испытывали настоящий шок, пытались сопротивляться и даже бежали топиться в Андогу.

Тем не менее, полностью опустевшая обитель без внимания «злых сил» не осталась. В 1996 году здесь произошел крупный пожар, благодаря которому выгорела та часть, где находилась библиотека диспансера. С тех пор зияющая прогалинами стена, смотрящая на Андогу, в любой момент готова рухнуть и похоронить под собой любых зазевавшихся людей.

1999 году здесь снова произошли невероятные события. В это время в Череповце известный предприниматель Сикорский восстановил на том месте, где находилось Филлипо-Ирапское подворье, Филиппо-Ирапскую часовню. В связи с этим усилились работы по поиску мощей Филиппа Ирапского и они, якобы, были найдены. Причем обнаружены мощи были не в стенах самого монастыря, а за ними. Конечно же, никаких серьезных доказательств того, что они принадлежат Филиппу Ирапскому, предоставлено не было. Но никто особо и не спорил: Филипп, так Филипп. Теперь мощи перевезены в Череповец, а на месте их обретения Тонков с энтузиастами соорудил памятный крест.

Места рядом с монастырем начали скупать предприниматели из Череповца и, по слухам, из Москвы. Рядом со стенами монастыря, разве что необходимо вброд преодолеть ручей, они выстроили свой дом охотника. Возле него, как трогательная память о советском периоде жизни Андоги, возвышается скульптура Ильича. Кстати, во время своей поездки мы перебросились с ними парой фраз, из которых стало ясно, что они готовы внести свою лепту в восстановление монастыря, если увидят, что дело тронулось с места. Кроме того, когда мы спросили их о судьбе памятника Ильичу, случайно оказавшегося на приобретенной ими территории, они, не без черного оттенка в голосе, пошутили: «Пусть стоит. Оденем ему малиновый пиджак, растопырим пальцы. Будет красоваться и работать на новую эпоху».

За два года работы Валентина провела здесь два субботника с участием преподавателей и студентов ЧГУ. Мрачный, недоверчивый и неразговорчивый Тонков, ей поверил и пошел на встречу. Обычно на территорию монастыря он никого не пускает, да и в восстановление особо не верит. Во-первых, народ к Богу сейчас особо не тянется — для кого восстанавливать-то? Во-вторых, когда с ним на эту тему разговариваешь, он обычно ссылается на опыт Запада. Вытаскивает какую-нибудь брошюрку о тамошней архитектуре и показывает разрушенные или полуразрушенные монастыри и замки: «Никто их ведь не думает восстанавливать! А на месте культового сооружения, даже если оно разрушено все равно ангелы служат!». Короче, если что — ссылаемся на ангелов!

Интересна и позиция местного духовенства, проживающего, правда, в Череповце: — Мы не можем принять идею превращения Филиппо-Ирапской пустыни только в центр развития туризма. Мы хотим, чтобы Филиппо-Ирапский монастырь принадлежал православным и использовался по своему прямому назначению — как объект культа и совместной молитвы. Но мы не можем сейчас говорить и о восстановлении там монастыря. Дело в том, что нельзя людей заставлять идти в монахи силой. Этот вопрос никак нельзя форсировать. Здесь нужна постепенность, — сказал как-то на общественных слушаниях, посвященных возрождению монастыря и организованных Валентиной Неробовой, исполнявший обязанности помощника благочинного о. Кирилл.

Да и сам благочинный, Архиепископ Вологодский и Великоустюгский Максимилиан, в этом вопросе настроен довольно категорично: — Что такое монастырь без монахов? Стены. Поэтому пока в монастыре нет монахов, нет никакого смысла говорить о возрождении монастыря. Любой монастырь начинается с монахов, с людей готовых свою жизнь посвятить служению Богу.

Вот такой замкнутый круг. ]